Прогнозы и прогнозирование

Евгений Примаков, президент Торгово-промышленной палаты Российской Федерации

Проблема планирования социально-экономического развития России стала весьма актуальной в настоящее время. Представляется, что это вполне закономерно.

Во-первых, за период реформ мы убедились: нельзя уповать на то, что рынок сам все расставит по местам. Страна уже потеряла очень многое, руководствуясь в 90-х годах рекомендациями псевдолибералов, отрицающих необходимость определенной степени государственного регулирования в условиях перехода к рынку. Что было и остается очевидным и претворяется в практику в других странах с рыночным хозяйством, для нас оказалось под запретом.

Между тем без вмешательства государства в России невозможно решить такие жизненно важные экономические проблемы, как структурная перестройка народного хозяйства, насыщение инвестиционными ресурсами перерабатывающих отраслей промышленности, выравнивание уровня развития регионов.

Во-вторых, поставленная президентом задача удвоения валового внутреннего продукта – далеко не формальная. От темпов роста ВВП во многом зависит ликвидация экономической отсталости России, накопленной с начала 90-х годов прошлого столетия, ликвидация, или во всяком случае, ослабление бремени бедности значительной части населения. Но стоит вопрос качества роста ВВП. Если этот рост будет обеспечен за счет наращивания мощностей экспортно-энергетического комплекса, как это в основном происходит сегодня, то это самоубийственно для всей национальной экономики.

В таких условиях осмелюсь утверждать, что обеспечить эффективное и рациональное удвоение ВВП невозможно без прогнозирования и элементов планирования в отраслевом разрезе.

В-третьих, мировой опыт доказывает, что планирование в том или ином варианте – обязательный инструмент выхода стран из социально-экономических кризисов. Кстати говоря, зарубежные методики государственного планирования во многом опирались на опыт планирования в Советском Союзе. Не нужно этого забывать. При этом, естественно, вы понимаете, что я далек от призыва перенимать в нынешних российских условиях директивное советское планирование.

Многими учеными и политиками неоднократно ставился вопрос о необходимости разработки стратегии развития России, способной задать нации ясные и понятные ориентиры на ближайшую и более отдаленную перспективу.

К положительным, но явно недостаточным шагам в этом направлении можно отнести одобренную Правительством России концепцию реформирования бюджетного планирования. Это несомненное достижение, что к апрелю 2005 года все федеральные ведомства должны будут представить в Минфин свои стратегические планы, и бюджет 2006 года станет программно-целевым. Однако, по сути, как и раньше, единственным экономическим регулятором предполагается оставить бюджетный процесс. Это явно недостаточно для формирования системы стратегического планирования.

В создавшихся условиях представляется необходимым учесть следующие принципиальные моменты:

Первое. Общенациональная стратегия должна базироваться на индикативной методологии планирования, которая, в отличие от директивной, носит рекомендательный характер, но в то же время представляет собой систему показателей социально-экономического, научно-технического, инвестиционного, экономического, внешнеэкономического характера, на которые должно выйти общество за определенный период времени. При этом необходимо предусматривать комплекс мер по линии государственных органов – нормативные, финансовые, налоговые, – которые задавали бы нужный вектор и темп экономической жизни.

Второе. Работа по формированию индикативных планов должна осуществляться «снизу вверх». Начинается она с внутрифирменного планирования на уровне предприятий и организаций, независимо от формы собственности. За рубежом повсеместно – от крупнейших корпораций до небольшой компании – все вопросы внутрифирменного планирования решаются в рамках треугольника: бизнес – местная власть – профсоюзные организации.

На следующем муниципальном уровне к формированию планов подключаются предпринимательские союзы и объединения.
Следует обратить особое внимание на планирование в федеральных округах и субъектах Федерации. Это ключевое звено в обеспечении сбалансированности индикативных планов в условиях децентрализации экономики. И обнадеживает наблюдаемое здесь продвижение. Сошлюсь хотя бы на представленный Уральским отделением РАН глубокопроработанный и содержательный документ «Схема развития и размещения производительных сил в Свердловской области на период до 2015 года».

Индикативное планирование завершается созданием Общенациональной стратегии. Ее вариантом могли бы стать 5-летние индикативные планы с условием их ежегодного анализа и корректировки.

Третье. С общенациональными окружными и региональными индикативными планами должны корреспондироваться федеральные целевые программы. Представляется, что следовало бы прежде всего детально проанализировать ход выполнения уже принятых многочисленных программ, обратив внимание на их реалистичность, ресурсное обеспечение и приоритетность. Если говорить о приоритетности, то думается, например, что главенствующее положение в иерархии федеральных программ должна занимать долгосрочная программа инновационной модернизации отечественной промышленности, но никак не Энергетическая стратегия России, сориентированная на ускоренное развитие отраслей топливно-энергетического комплекса.

Четвертое. Известно, что начальный этап индикативного планирования – это прогноз. Однако ни о какой достоверности прогнозов не может быть и речи, когда 40 процентов национальной экономики прячется в «тени» или в «сером» секторе. Еще более удручающую картину выявили исследования ученых Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. Оказалось, что почти 100 процентов предприятий так или иначе уклоняются от уплаты налогов, более 80 процентов выплачивают зарплату по «черным» и «серым» схемам, около половины сделок на стадии реализации готовой продукции не отражаются в финансовой отчетности.
Следовательно, усилия по достижению высокого качества и реализма прогнозов и индикативных планов должны идти рука об руку с борьбой за чистоту, прозрачность и легальность российской экономики.

Наконец, последнее, но далеко не по важности: планирование в современных условиях должно иметь четко выраженную социальную направленность. Говоря иными словами, квинтэссенцией индикативных планов должно быть не побитие мировых рекордов по выплавке стали или выпуску тракторов, а постоянное и ощутимое повышение качества жизни наших граждан. Очевидна необходимость продуманной долгосрочной стратегии решения наболевших социальных вопросов, начиная, естественно, с проблемы ликвидации бедности.

[page]

Александр ДЫНКИН, член-корреспондент РАН, первый заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений

С начала 90-х годов, особенно в период «шоковой терапии», сами термины планирования и прогнозирования, да и связанные с ними подходы оказались у нас за бортом нашей экономической политики.

В последнее время, на мой взгляд, ситуация начинает постепенно меняться. Подготовлены основные направления деятельности правительства до 2008 года, программа в области науки и инноваций до 2010 года, энергетическая стратегия и ряд других среднесрочных документов.

В некоторых регионах начинают широко использоваться методы индикативного планирования, и прежде всего в Татарстане, где эти методы уже используются в течение ряда лет.

Однако комплексное долгосрочное прогнозирование и программирование на его основе практически не получили должного распространения. Координация между нашими среднесрочными прогнозами и годовыми остается неудовлетворительной, а точность краткосрочных прогнозов очень низкой.

Тем временем все 90-е годы за рубежом продолжались очень активные поиски оптимизации различных планово-прогнозных инструментов. Можно сказать, что современная система планирования и прогнозирования пронизывает практически всю ткань хозяйственных отношений. Функционально она решает несколько задач.

Во-первых, практически во всех странах существует скользящая система 5-летнего бюджетного планирования. В Соединенных Штатах она была введена 30 лет тому назад. Сегодня бюджетное управление Конгресса уже занимается 10-летними бюджетными проектировками.

На базе этих программных целевых подходов сформированы индикаторы оценки эффективности реализации программ, на этой базе ведется мониторинг эффективности деятельности федеральных ведомств, и итоги этого мониторинга ложатся в основу и кадровых, и финансовых решений, и даже системы премирования американских чиновников.

Вторая популярная сфера планирования – это частное государственное партнерство. С помощью этого механизма решаются самые разные задачи – от инновационных до подготовки кадров, экологические проблемы, программы регионального развития и т.д.

Наконец, третья сфера планирования – разработка долгосрочных корпоративных стратегий. Корпоративное стратегическое планирование, как правило, имеет три горизонта: стратегический план на 10 лет, который определяет общие направления, бюджетный план – на 3 года и финансовый план – на 1 год.

В основе всех этих трех сфер применения различных плановых подходов лежит прогнозирование и стратегическое программирование, которое использует обширный опыт индикативного экономического планирования, накопленный за послевоенные годы.

Индикативное планирование, в отличие от директивного, использует инструменты косвенного экономического регулирования, систему госзакупок, систему контрактов и, как правило, сфокусировано на достижение узкого набора общенациональных целей.

Среди тенденций, наиболее характерных в последнее время, – интеграция ранее специализированных направлений прогнозирований и программирований. Скажем, стратегия в области развития науки и техники в Великобритании на 2004–2014 годы подготовлена совместно Минфином, Министерством торговли и промышленности и Министерством образования при участии 200 научных организаций. В основе этой стратегии лежит так называемый метод «Форсайт», или предвидение. Это относительно новый метод прогнозирования, который стал весьма популярным в Европе, в основе которого лежит синтез технологических, социальных и рыночных перспектив.
Если вернуться к нашим проблемам, то это переход к новому формату бюджетного планирования, а именно переход от сметного к целевому финансированию, от управления расходами к управлению результатами. Этот переход заслуживает, на мой взгляд, поддержки. Конечно, здесь многое нуждается в доработке, нельзя 100-процентно отказаться от сметных подходов. Целевых показателей, которые разработаны, на мой взгляд, слишком много: 66 только основных, да еще 300 ведомственных. Нужна, видимо, какая-то иерархия, пирамида этих показателей, нужен, наверное, какой-то специальный механизм и, скорее всего, специальный межведомственный орган для согласования задачи выделяемых ресурсов и контроля за достигнутыми результатами.

Еще одно направление – использование механизма государственно-частного партнерства. Два заседания Совета по конкурентоспособности были посвящены как раз этому направлению, принято решение о развитии этих методов в сфере инфраструктуры и для инновационной деятельности.
В последнее время горизонты стратегического планирования российских компаний имеют тенденцию к сокращению, поскольку стратегическое планирование сталкивается с высоким уровнем неопределенности. Неопределенность присуща как параметрам экономической конъюнктуры, параметрам государственной экономической политики, так и законодательству.

Эти типы неопределенности ориентируют наш бизнес на достижение краткосрочных целей. Но наиболее часты нарекания на краткосрочность, фактически одногодичную прогнозированность цен и тарифов на услуги естественных монополий, прежде всего – на энергию. Скажем, в Китае эти цены задаются на 20 лет, в большинстве стран – на 8–12 лет. Неопределенность создает ситуация, когда отменяются намеченные меры госрегулирования.

Еще одна особенность нашей экономики заключается в том, что стратегические планы или концепцию развития на длинные периоды имеют, как правило, добывающие компании, которые связаны с биржевыми товарами и занимают доминирующее положение на рынках. В таких компаниях по годовым контрактам и на основе авансовых платежей реализуется свыше 90 процентов продукции. Особенно коротки горизонты планирования в машиностроении. И в этом, конечно, парадокс нашей экономики, поскольку производственные циклы (с учетом НЕОКР) в машиностроении самые длинные.
Подводя итоги, хочу подчеркнуть, что, похоже, мы преодолели плановый нигилизм, но, конечно, до полноценного использования методов планирования предстоит еще долгий путь.

Конечно, помимо задачи повышения качества годовых и среднесрочных прогнозов необходимо комплексное прогнозирование развития страны со скользящими 10–15-летними горизонтами. И этот долгосрочный прогноз должен стать, на мой взгляд, основой для взаимоувязанной стратегии и программ развития в различных областях и сферах хозяйственной жизни.

[page]

Валерий ДРАГАНОВ, председатель Комитета Государственной Думы РФ по экономической политике, предпринимательству и туризму

В начале экономических реформ мы все, я имею в виду общество, специалисты, экономисты, юристы, государственные политические деятели, говорили или думали о том, что невидимая рука рынка наладит все экономические процессы. Мы находились в конце 80-х годов в состоянии соблазна децентрализации, а потом романтизма в предвкушении реформ.
В итоге мы получили серьезную диспропорцию воспроизводства. Я бы сказал, что мы утратили производительные силы Советского Союза и практически ничего не сделали для восстановления их, хотя бы частично. Стало очевидно, что даже самая передовая корпоративная промышленная политика не может заменить ее сочетание с государственной, то есть корпоративная политика не может существовать отдельно от государственного влияния.
Экономика «трубы», за которую, кстати, критиковали долгие годы Советский Союз, за последнее 10-летие только окрепла на наших глазах, практически устранив отрасли, несопоставимые с ней по уровню доходов. В условиях слабого антимонопольного законодательства, практически в условиях отсутствия конкурентной среды, в условиях жесточайшего административного пресса, но не власти, а отдельных чиновников, прогрессивные экономические проекты, а они были, они появлялись из года в год, не всегда приживались на российской почве, потому что эта почва была плохо подготовлена или вовсе не была подготовленной.
Модель идеального рынка предполагает совершенную конкуренцию, а у нас она отсутствует.

У нас отсутствует множество вспомогательных инструментов, позволяющих реализовывать экономические модели, которые на Западе уже давно стали нормой. Но самое важное, на мой взгляд, и это очевидно, у нас до сих пор отсутствует развитая инфраструктура. Нужда в механизме государственно-частного партнерства сегодня очевидна. То, что о нем стали говорить и что обсуждали на двух заседаниях Совета по конкурентоспособности, это, конечно, хорошо.

Перекос – это ключевое, пожалуй, слово в описании российской экономической действительности. Перекос, в результате которого 60 процентов валового внутреннего продукта состоит из экспортных и импортных материальных потоков. Внутренний фактор и наполнение ВВП сегодня значительно отстает от внешних.

И, конечно, ни в одной устойчиво развивающейся стране мира таких пропорций нет. И задача выравнивания этих пропорций, которая уже неоднократно ставилась в посланиях Президента, в решениях Правительства и так или иначе затрагивается при обсуждении того или иного закона в пакете институциональных реформ, должна, наконец, быть воплощена в конкретную форму.

Мы говорим о поддержке малого и среднего бизнеса. Мы пытаемся принимать законы о поддержке малого и среднего бизнеса. Однако средний, и особенно малый бизнес, никак не может встать на ноги. Он не может, потому что он беззащитен. Предполагается, что его должна защитить власть местная, но у власти свои интересы. Власти, не в обиду будет сказано губернаторам, которые здесь присутствуют, тоже нужны компании, которые наполняют региональный продукт быстрее и лучше. Лучше – это вертикально интегрированные компании. И до малого бизнеса нет дела.

И все потому, что нет регионального планирования. Ждать от федеральной власти вразумительного закона о поддержке малого и среднего бизнеса дело вообще неблагодарное. Сколько бы мы ни искали таких способов и возможностей, если мы не будем знать, сколько нам нужно сапожников, пекарей или портных, то малый бизнес мы не разовьем. А ведь малый бизнес может делать комплектующие, малый бизнес может создавать конкурентоспособные товары и услуги для крупных предприятий. Если это не будет спланировано, если на это не будет выделен стартовый капитал, не украденный из бюджета или полученный в результате изнурительных, унизительных хождений по инстанциям, то мы не добьемся положительных результатов.

Вам, очевидно, это известно, потому что многие присутствующие здесь являются руководителями разных экспертных структур в Государственной Думе.
Я не думаю, что после нашего сегодняшнего собрания и Правительство, и Государственная Дума примут немедленные решения. Самокритично глядя на это, я готов участвовать в создании условий, при которых в Парламенте может родиться нужный закон. Мы готовы разработать вместе с вами концепцию и подойти ближе к осознанию необходимости более реального участия государства в развитии бизнеса, в развитии экономики, в реализации стратегических целей. Без планирования эти стратегические цели и тактические задачи выполнить невозможно.

[page]

Николай ШЕКЛЕИН, губернатор Кировской области

Я полностью разделяю прозвучавшее здесь высказывание о важности проблемы стратегического планирования регионального развития.

В Кировской области, которая нуждается в более интенсивном экономическом развитии, мы убедились в необходимости проведения этой работы. В июне текущего года в Кирове был проведен четвертый Приволжский форум по данной тематике. Он помог нам приступить к разработке основных направлений регионального развития.

Сегодня, на наш взгляд, есть три типа стратегии у регионов. Первый тип – это когда стратегией региона является наведение элементарного порядка и эффективного использования тех ресурсов, которыми регион обладает исторически, той материально-технической базы, которая осталась в наследство от Советского Союза.

Стратегия второго уровня – это когда регион ставит основной своей задачей инвестиционную привлекательность. Такого уровня стратегии пытаются разрабатывать или уже имеют как минимум две трети регионов Приволжского федерального округа.

А дальше мы говорим о том, что может быть стратегия третьего уровня. Это стратегия, когда регион говорит: я не буду зависеть только от того, куда инвесторы готовы вкладывать средства, я сам субъект собственного развития, я проанализирую свою материальную базу, которая есть у меня, попробую выявить, что в ней является точками опоры и конкурентоспособности, пойму, чего мне не хватает для того, чтобы построить замкнутую цепочку получения прибыли в открытых рынках и собственно выйду на межрегиональную кооперацию и построю свою программу, свою стратегию конкурентоспособности не внутри отдельно взятого региона, а в открытых рынках. Работа по созданию такой стратегии у нас в области ведется в настоящее время.

А теперь давайте представим, что подобные стратегии есть в каждом регионе и все их активно реализуют. Мы уже столкнулись с тем, что сегодня отсутствуют так называемые точки сборки региональных стратегий. Федеральные министерства разрабатывают свои стратегии, регионы – свои, и никем они по-настоящему не стыкуются и не взаимоувязываются.

Кроме того, существующие федеральные целевые программы активной и стимулирующей роли в развитии регионов зачастую не играют, а также не соответствуют разработанным на федеральном уровне проектам стратегий и практически не вписываются в них.

На днях в Перми завершился «Социальный форум-2004». На нем также обсуждалась методика формирования стратегии регионального развития. Свое видение перспектив представила и Кировская область. И участники мероприятия сошлись во мнении, что необходимо сформировать общее требование ко всем создаваемым стратегиям регионального развития, обеспечить консолидацию общественных сил, отладить механизмы обратной связи.

Кировская область ощущает необходимость создания нового механизма, корпоративно-проектных центров, увязывающих муниципальные, региональные, межрегиональные и федеральные стратегии. На территории области корпоративно-проектный центр практически у нас создан. Проделана большая работа, создана оргструктура, координационный совет по стратегическому планированию, где активно участвуют представители Вятской ТПП. Разработаны четкие регламенты работы, тематические задания, методические рекомендации для формирования стратегии на региональном уровне.

Важным этапом по разработке стратегии в развитии области будет являться проведение в городе Кирове в декабре текущего года организационно-методического семинара для выработки эффективных рекомендаций по стыковке, или, как мы говорим, по сборке межрегиональных стратегий. Кировская область готова стать корпоративно-проектным центром по обсуждению и согласованию механизмов такой сборки региональных стратегий.

[page]

Владимир БЕЗРУКОВ, руководитель Центра экономической конъюнктуры при Правительстве Российской Федерации

Ускорение социально-экономического и научно-технического развития России, с нашей точки зрения, объективно сдерживается на современном этапе отсутствием качественных методов, координации деятельности органов государственного управления и предпринимательских структур, а также отсутствием комплексности в решении взаимосвязанных политических, экономических и социальных задач. И как следствие этого, необходимы инициативы государственных структур и бизнеса по интенсификации экономических процессов.

Негативное влияние оказывает отсутствие эффективного способа тесной увязки между федеральными, отраслевыми и региональными составляющими системы прогнозов социально-экономического развития. Нужно срочно решать проблему повышения эффективности и темпов структурных преобразований в промышленности, а также в организации финансовых рынков. Пока не оправдываются надежды на их саморегулирование и развитие, а без этого мы не обеспечим перелив капитала, без этого мы не обеспечим интенсификацию производства.

В настоящее время отсутствуют эффективные инструменты, которые бы позволяли комплексно решать большинство проблем. В целом, структурные и административные реформы, осуществляемые в стране, смогут дать положительные результаты, с нашей точки зрения, если они будут подкреплены соответствующими экономическими преобразованиями и усилением уровня управляемости экономикой со стороны государства.

Естественно, это должно осуществляться не директивными, а косвенными методами, способствующими развитию частной инициативы и повышению эффективности функционирования государственного сектора экономики в рамках четко сформулированных целей развития при активном участии каждого субъекта хозяйственного процесса.

В современной России требуется также реформирование методов и технологий в разработке долгосрочных, среднесрочных и годовых прогнозов экономического развития, разработке и реализации государственных программ и их увязка с бюджетным процессом на федеральном и региональных уровнях.

Опыт Центра экономической конъюнктуры по разработке соответствующих прогнозов социально-экономического развития страны и анализ итогов опросов предпринимателей в различных секторах экономики, способствующих выявлению степени их деловой активности, а также анализ факторов, сдерживающих предпринимательскую деятельность, свидетельствуют о том, что в стране пока еще отсутствует тесная связь между субъектами рынка и государством по разработке мер в целях оздоровления экономики при формировании конкретных направлений экономического развития. Поэтому разрешите мне сформулировать несколько предложений в этой области.

Первое. Необходима регулярная организация и проведение конъюнктурных обследований экономической активности и делового климата в различных секторах экономики, в том числе и в сфере услуг, с последующим анализом полученных результатов.

Второе предложение. Подготовка взаимодействия с экономическими и социальными органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации с использованием тех же опросов аналитических и информационных материалов, характеризующих развитие социально-экономической ситуации в регионах, а также получение перспективных оценок развития регионов в контексте единых целей реформирования экономики.

Третье предложение. На современном этапе экономического развития важно использовать методы конъюнктурных обследований, осуществлять анализ факторов, определяющих конкурентоспособность российской продукции, и готовить на этой базе аналитические материалы. Эти вопросы были бы интересны, наверное, при рассмотрении на заседаниях Совета по конкурентоспособности и предпринимательству при Правительстве Российской Федерации и на межведомственной комиссии по экономической безопасности Совета Безопасности.
Четвертое предложение. Необходимо, с нашей точки зрения, регулярно проводить аналитические исследования структурных сдвигов в промышленном производстве с учетом региональной специфики, выявлять причины, препятствующие развитию высокотехнологических отраслей и наукоемких производств, и во взаимодействии, в том числе и с Торгово-промышленной палатой, объединениями предпринимателей, формировать предложения по их устранению.

Еще одно предложение. Актуален вопрос мониторинга нормативно-правовой базы. Как она работает? Что позволяет решать? Как законы увязаны между собой? Недостатки нормативной базы сегодня широко используют «теневые» структуры, нанося огромный экономический и социально-политический ущерб стране. Эти предложения мы сформировали на основе тех обследований, которые мы проводим регулярно.

[page]

Юрий РОСЛЯК, первый заместитель мэра Москвы в Правительства Москвы, руководитель Комплекса экономической политики и развития города Москвы

Хочу начать свое выступление с одного небольшого примера и иллюстрации. Москву сегодня многие эксперты часто называют достаточно благополучным экономическим регионом, она выстояла под ударами кризиса. Преодолен и финансовый кризис августа 1998 года, при этом экономический потенциал города был достаточно быстро восстановлен.

Последние четыре года в Москве отмечался достаточно устойчивый рост валового регионального продукта со средним приростом 9,8 процента в среднем в год. Этому процессу способствовал рост выпуска промышленной продукции, который увеличился в 2003 году почти на 70 процентов от уровня 1999 года, рост розничного товарооборота составил 23 процента. Самое же главное, мы добились роста среднемесячной заработной платы в 2003 году почти на 80 процентов по сравнению с уровнем 1999 года.

Итоги 9 месяцев этого года свидетельствуют о сохранении основных тенденций в экономической ситуации в Москве. За январь – сентябрь выпуск промышленной продукции увеличился на 8,3 процента, на 9 процентов вырос уровень розничной торговли, растут инвестиции в основные капиталы. Этот перечень я мог бы продолжить.

Я хотел бы, чтобы вы правильно поняли: статистика не самореклама, а иллюстрация итогов, полученных в отдельно взятом регионе в результате применения методов государственного управления.

Мы являлись и являемся сторонниками того, что государство обязано, особенно в переходные периоды, брать на себя регулирующую роль. Эта линия должна сохраняться четкой и ясной.

К началу преобразований основу экономики города составлял богатый научно-технический и производственный потенциал. В Москве действовало много крупных предприятий различных отраслей промышленности, большое число научных учреждений. Вообще, если посмотреть на Москву, то она по уровню диверсификации представляла собой мини-комплекс Советского Союза за исключением, наверное, добычи сырьевых ресурсов и сельхозпроизводства.

Это был достаточно богатый потенциал, но вместе с тем, в условиях перехода к рыночным отношениям, именно он стал одной из самых главных проблем города. Потому что после отказа от плановой и централизованной системы городу пришлось самостоятельно и оперативно решать такие масштабные проблемы, как обеспечение занятости, формирование заказов, загрузка предприятий и, самое главное, формирование собственного бюджета.

Были приняты системные меры по формированию рыночных институтов, потому что без создания рынка жилья, без создания многих иных рыночных структур, в которых город вынужден был выступать учредителем, мы не могли в принципе создать условия для нормального, расширенного воспроизводства и удовлетворения тех требований, которые правомерно к нам предъявляло население.

Мы самостоятельно формировали условия для того, чтобы, простите за такое слово, насадить на территории Москвы банковский сектор, принимали активное участие в развитии и становлении малого бизнеса и предпринимательства, и сегодня мы уже реально говорим о малом бизнесе как об отдельной и эффективно работающей отрасли в составе более 200 тысяч предприятий. Были приняты меры для того, чтобы решить проблему занятости тех кадров, которые были высвобождены и из научной среды, и из промышленного сектора.

На нашем примере можно подтвердить тот вывод, который уже сегодня прозвучал: региональное планирование, региональное прогнозирование – это обязательный атрибут нашего сегодняшнего времени, государственное управление на уровне регионов должно заниматься этим целенаправленно. В Москве такая система налажена, у нас существует генеральный план развития города до 2020 года, существуют конкретные показатели, которые мы установили для себя как для территории, наметили сроки. Постановка таких ясных и понятных целей, в том числе комплексная проработка мер для достижения этих целей, позволяют нам методом поэтапной корректировки добиваться конкретных результатов.
Нам сегодня как хлеб необходима все-таки система стратегического планирования и на ее основе – стратегических целей среднесрочного планирования и прогнозирования развития отраслей, которые выходят за рамки региональных интересов и являются стратегическими целями и задачами страны. Эти цели и указания на сегодня по-хорошему стали намечаться, и мы надеемся, что тот набор показателей, который сегодня планируется и активно обсуждается, и будет прототипом формирования таких стратегических, а потом и среднесрочных программ.

[page]

Борис ФОМИН, председатель Комитета ТПП РФ по предпринимательству в текстильной и легкой промышленности, президент Российского межрегионального союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности

Отход государства от участия в регулировании экономических процессов в переходный период дорого стоил стране и прежде всего населению. Достаточно привести пример по текстильной и легкой промышленности. Ее доля в ВВП составляет сегодня немногим более 1 процента. К примеру, в США – это 6–8 процентов, в Китае – больше 20. Сегодня для нас очевидна необходимость возврата к прогнозированию и планированию развития экономики, можно сказать, что долгосрочное стратегическое планирование – это управление развитием и отраслей, и страны.

Мы считаем, первое, что необходимо сделать, это провести все-таки инвентаризацию и оценку технического уровня производственных мощностей, которые еще сохранились в стране, соответственно определить, сколько мощностей не хватает для увеличения объемов производства. Нужен прогноз по техническому перевооружению и определению размера инвестиций, которые надо бы привлечь в промышленность.
Не так давно ориентиром для планирования в развитии отрасли служили рациональные нормы потребления товаров текстильной и легкой промышленности, сегодня это забыто, а, по-видимому, напрасно. Ведь именно этот объем товарных ресурсов должен обеспечиваться отечественным производством. Что мы имеем сегодня реально? Чулочно-носочных изделий, исходя из рациональных норм, производим только 19 процентов на душу населения, или 1,8 пары при норме 10 пар. Верхних трикотажных изделий соответственно лишь 8,1 процента, или 0,3 изделия при норме 3,7. Обуви менее 7 процентов, или 0,3 пары при норме 4,2.

Бизнес, в общем, считает, что надо менять подходы органов власти к решению проблем перерабатывающих отраслей, правильно определять показатели ответственности министерств и ведомств, что обеспечит устранение структурных перекосов в экономике. Здесь чрезвычайно важно предусматривать взаимоувязанное планирование и развитие регионов и смежных отраслей промышленности и создание равных экономических условий для конкуренции.

В этой связи роль государства состоит в определении основных параметров финансово-экономических условий, функционирования предприятий и промышленности, а именно:
Первое. По стоимости национального кредита, по возможности ускоренной амортизации, по налоговой нагрузке, по инфляционным последствиям для финансовых балансов товаропроизводителей.

Второе. Текстильная и легкая промышленность связана с десятью отраслями хозяйственного комплекса страны и, конечно, не может развиваться обособленно. В этой связи возникает необходимость возврата к межотраслевым балансам, на основании которых должны прогнозироваться развитие отраслей и промышленности, и аграрного комплекса.

Третье. Немаловажным критерием в прогнозировании должна стать демографическая ситуация в стране, и не только по численности, но и по антропологическим факторам населения. И здесь тоже необходимо проведение исследований. Люди стали другими. Несколько европейских стран объединили свои усилия и проводят масштабную кампанию антропологического обследования населения для проектирования одежды. Во всем мире размерная технология пересматривается через каждые 15 лет. Учитывая, что с момента последних обмеров населения в стране прошло 30 лет, этот вопрос необходимо решить.
Четвертое. Мы понимаем, что современный мир характеризуется процессами глобализации, экономической взаимосвязью, зависимостью разных стран. Это новые товарные рынки, рынки информации, знаний, технологий, капитала и труда. Поэтому мы поддерживаем позицию Президента, что министерства должны заниматься стратегией развития и нормотворчеством, поскольку уже на протяжении почти двух лет после рассмотрения проблем нашей отрасли на заседании Правительства Российской Федерации стратегия развития текстильной и легкой промышленности до сих пор не определена.

Мы полагали бы, что должны в комплексе решаться вопросы планирования отраслей субъектов Российской Федерации и страны в целом. По нашему мнению, стратегическим направлением в развитии отраслей на ближайший период должно стать государственно-частное партнерство. В этих целях нам представляется целесообразным заключение отраслевых контрактов.

Хотелось бы затронуть еще один вопрос стратегического планирования. Россия не производит хлопок, поэтому необходимо решать эту стратегическую задачу, видимо, за счет химии, и такие условия имеются. Крупнейшая задача или целевая программа – нефть и ее переработка в конечный продукт, товары текстильной и легкой промышленности.
Приведу такой пример: еще с советских времен в Башкирии остается недостроенным комплекс по производству 200 тысяч тонн волокна и полиэфирных нитей. Здесь могли бы быть задействованы и добыча, и нефтепереработка, и химия, и текстиль, и швейное производство, и в конце-концов – покупатель.

Вторая задача, которую мы пытались решить несколько лет – целевая программа развития льняного комплекса России. Она решила бы ряд проблем во многих регионах, в том числе в Кировской, Тверской, Ярославской областях, на Алтае. Ведь лен – исконно русская культура. Она давала бы возможность обеспечить сырьевыми ресурсами и комплексом переработки те территории, которые сегодня растят лен, вплоть до производства там товаров, которые пользуются сегодня спросом на мировом рынке: и ткани, и трикотаж, и пряжа, и нетканые материалы, которые идут в автомобильную промышленность и на многие другие нужды. Плюс жмых, фармацевтика через льняное масло. Вот эти проблемы нужно решать через планирование.

[page]

Виктор ИВАНТЕР, академик, директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, доктор экономических наук, действительный член РАН

Поскольку я представляю Институт прогнозирования, должен сказать, что между прогнозами и предсказаниями нет ничего общего. Экономические прогнозы – это оценка последствий тех или иных действий или бездействий. И я в конце расскажу о некоторых результатах наших прогнозных исследований на ближайшее 20-летие.

То, что у нас сложилось в управлении экономикой, это есть результат испуга. План – это неприлично, бизнес-план – прилично. Поэтому то, что делает министерство экономического развития, называется прогнозом. Конечно, это не прогноз. Это индикативный план. Вопрос в том – хорош он или плох. Но это совершенно другое дело.

Еще одна принципиальная методологическая проблема заключается в следующем. На основе этого индикативного плана делается директивный финансовый план в бюджет. Но в чем проблема? У нас есть один индикативный план для всей страны, есть 90 директивных финансовых планов, которые, вообще говоря, живут совершенно самостоятельной жизнью. Это вообще довольно странная бюджетная система, она же не иерархическая. Я бы сказал, неорганизованность в бюджетной сфере просто работать не дает, это серьезные методологические проблемы, и этим надо заниматься. Это первое.

Второе обстоятельство заключается в том, что вообще система стратегических планов основывается на системе стратегического прогноза, даже вариантного. И мы этими вариантными стратегическими прогнозами не занимались, и не занимались не потому, что у нас времени не было, а потому, что в 1991 году динамические ряды сломались. И сломались они потому, что социальная экономическая система сломалась. То есть вообще формально я могу построить бюджетные ряды от Екатерины Великой, но что я буду с ними делать?

В настоящий момент положение в этом смысле улучшилось. Мы действительно получили определенный уровень надежности рядов. Но у нас же колоссальная «теневая» экономика. Имейте в виду: меня интересуют не абсолютные числа, а динамика. Если есть предположение, что всякий раз в статистике уровень «теневой» экономики меняется в 1,5-2 раза, тогда ряды ненадежные.

Теперь о проблеме качества темпов. В советской экономике был один интересный парадокс: мы все время двигались в полтора раза быстрее, чем американцы, но по общему объему держались 20 лет на одном уровне – 55–65 процентов. С чем это было связано? Мы двигались очень быстро, а они в этот момент меняли качество и снова от нас уходили.

Но парадоксальный результат: за период с 1991 по 2003 мы отыгрывали у американцев по качеству. Все очень просто. Что мы сделали? Мы выбраковали все производства, которые были неэффективными. Как только мы повышаем в нашей экономике удельный вес сырьевых ресурсов, где качество от нас не зависит, в целом систему качества мы увеличиваем, улучшаем. Таким образом, создается странный парадокс: падая, экономически падая, выбраковывая производство, мы в действительности улучшили свои качественные составляющие.
А теперь, что является главным тормозом, что надо делать? На мой взгляд, единственной реформой, которую сегодня надо проводить, это не реформы энергетики, где мы пытаемся построить конкурентный рынок на основе криминально-монопольной системы в топливе, а перевод зарплаты на рыночные условия. Все реформы видны, кроме зарплаты. Когда мы говорим о снижении налоговой нагрузки на бизнес, то все эти фантазии до тех пор, пока будет низкая зарплата. Должен быть размен повышения зарплаты на снижение налогов, это единственный путь.

Второе обстоятельство. Когда сегодня мистифицируются соотношения производительности труда и заработной платы, то это просто наша вина, мы плохо читали курс по этому вопросу. Действительно, производительность должна обгонять зарплату, если в базе есть состояние равновесия. Я думаю, что каждый знакомый с числами понимает, что мы существенно отстаем от Запада.

Хочу привести конкретный пример. Средняя заработная плата на «ВАЗе» по информации – 8,5 тысячи рублей. За 8,5 тысячи рублей никогда нельзя произвести приличный автомобиль, ни при каких условиях. Обсуждая, я всегда предлагаю банкирам, с которыми встречаюсь, начать платить бухгалтерам 4–5 тысяч рублей и проверить, сколько времени банк будет существовать. Если бухгалтер не хочет работать за 5 тысяч, то при каких условиях вы хотите, чтобы гайки крутили за 8,5?

Введена замечательная пенсионная реформа с накопительством. Но я уверен, что, получая 5 тысяч рублей зарплаты в месяц, накопить на благополучную старость ну никак нельзя. Два варианта: либо в стране будет высокая зарплата, и тогда эти системы сработают, либо низкая – и результата не будет никогда.

[page]

Сергей БЕЛОБОРОДОВ, генеральный директор «Евросибэнерго»

Как известно, правильно сформулированная задача – это 50–70 процентов успеха ее решения. Слава Богу, у нас сейчас появилась цель. Эта цель – увеличение ВВП и борьба с бедностью. Осталось определить правильные начальные условия. Без этого невозможно правильно решить задачу.
Для одновременного решения задачи – увеличения ВВП и борьбы с бедностью единственный способ – создание новых рабочих мест. Создание новых рабочих мест определяется инвестициями в производство, инвестициями в эти новые рабочие места. Вопрос заключается в следующем: инвестиции готовы придти в то место, где есть инвестиционная привлекательность. Если нет инвестиционной привлекательности – инвестиции не придут никогда. И можно говорить, обсуждать, что нам было бы неплохо вложить капиталы в Сибири, в Москве или еще где-то, но если не созданы условия, они не придут.

Следующая особенность, которую мы должны определять, когда мы решаем задачу по привлечению инвестиций и созданию инвестиционного климата. У нас большая страна, большие расстояния, это экономический минус. У нас холодная страна, средняя температура гораздо ниже, чем в соседних странах. В Сибири средняя температура отопительного сезона на 10 градусов ниже, чем в среднем в европейской части Российской Федерации. На 30 дней длится дольше отопительный сезон, чем в европейской части Российской Федерации. То есть условия инвестиционной привлекательности для разных регионов Российской Федерации тоже разные.

Понимаете, если на Дальнем Востоке на границе Российской Федерации с другой стороны реки создана свободная экономическая зона по переработке российских ресурсов при условии, что эти переработанные вещи вернутся в Российскую Федерацию, то рабочие места будут создаваться на территории Китайской Народной Республики. При этом четкую позицию по созданию рабочих мест на территории Китая наши китайские друзья четко озвучили на Байкальском экономическом форуме.
В Евросоюзе недавно прошел «круглый стол» промышленников, там четко было озвучено: мы хотим, чтобы рабочие места были в Европейском союзе.

Для того чтобы построить нормальный завод, требуется от 3 до 5 лет. Для того, чтобы он окупился с нормой рентабельности 5–10 процентов, надо лет 10–15. Таким образом, для того, чтобы пришли инвестиции в создание новых качественных рабочих мест, конкурентоспособных с европейскими, с китайскими, с японскими, с корейскими, нам нужно прогнозирование лет на 15–20. Что сюда включается? То, что зависит реально от государства – это долгосрочная налоговая политика. Не надо льгот, требуется долгосрочная, прогнозируемая налоговая политика лет на 15–20.

Нам говорят, что есть энергетическая стратегия Российской Федерации до 2020 года. Я утверждаю следующее: в энергетической стратегии России до 2020 года нет потребителя. Там есть производители энергоресурсов, там заложен рост стоимости газа, там заложен рост стоимости нефти, но там нет потребителя. Кто сказал, что потребитель будет покупать такой объем электроэнергии, тепла, газа, нефти и т.д., при таких ценах? Не будет покупать при высоких ценах. Просто будет сворачиваться производство – сначала в Сибири, потом в европейской части Российской Федерации.

Поэтому ключевой вопрос: энергетическая стратегия Российской Федерации должна учитывать потребителя. А потребитель – это некая инвестиционная стратегия Российской Федерации. У нас есть нефть, газ, у нас есть лес, который, в общем-то, хотят вывозить кругляком. А почему, собственно, не поставить задачу строительства бумажных комбинатов: это ведь тоже новые рабочие места, современного качества бумага, с которой можно конкурировать на рынке?
Все говорят, что вот мы создадим малый бизнес – и у нас проблемы будут решаться. У меня ощущение, что есть другая причинно-следственная связь. Если заработная плата в средних регионах 100 долларов, то никакого малого бизнеса в этих регионах не будет, потому что малый бизнес нацелен на население. Если стратегия государства будет строиться на том, что во избежание инфляции не следует поднимать заработную плату, а деньги пусть лежат где-либо в фондах, то малого бизнеса в этих регионах никогда не будет, какие бы законы ни принимались по поддержке малого бизнеса.

[page]

Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, заместитель председателя Государственной Думы Российской Федерации

Все выступившие почему-то или стесняются, или не хотят сделать главный вывод. Все-таки, что делать с планированием?

Я жестко за восстановление в полном объеме государственного планирования. И даже Госплан можно вернуть в то же самое здание, где Дума сегодня заседает. Это будет символично. Почему? В этих условиях на больших территориях холодного климата невозможна рыночная экономика. Мало того – демократия невозможна. Это уже исторически Россия доказала. Ее расцвет наступал только в условиях тоталитарных режимов – Иван Грозный, Петр Первый, Сталин. Как только приходит демократия, не только экономика валится, но и государство. Это не связано с революцией, это связано с историей, с ее циклами.

В условиях рынка можно было бы построить Транссиб? Кто бы его построил? А царь сказал: «Стройте». И когда сказал? Когда войну проиграли. Никакой частный сектор ничего не стал бы делать. Царь понял, что после Крымской войны империя гибнет. Вызывает министра и говорит: «Строй». Чиновники против, все были против. Решение принял царь – и все. Это как бы к тому, кто лучше может создать благоприятный инвестиционный климат. В России нигде и никогда не будет благоприятного инвестиционного климата. Значит, не будет инвестиций.

Если мы примем законодательную базу, необходимую для частного сектора и для всех наших экономических программ в соответствии с требованиями окружающих нас стран, база будет, но мы проиграем в экономическом плане. Вот, например, соглашение о разделе продукции – закон хороший, а деньги уходят за пределы России. Лучше плохой закон, но чтобы деньги и продукция оставались у нас. Думу обвиняют в том, что у нас плохие законы. Нет политической составляющей, нет советской власти, нет КПСС, а у нас плохие законы!
Если поднять зарплату рабочих АВТОВАЗА даже в 10 раз (пусть они получают 80 тысяч в месяц), они все равно не создадут автомобиля, который будет конкурентным на Западе. Четыре европейские страны, объединившись, не смогли создать истребители, подобные нашим. Ну не получается у них! Все равно наши истребители «Су» или «МиГ» лучшие. Давайте выпускать истребители, а автомобили пускай выпускают они. Поднимать зарплату на АВТОВАЗЕ бесполезно. Нужно принять кардинальное решение – закрыть все автомобильные заводы, и пускай автомобили идут из Японии и Германии, но самолеты все взять полностью в свои руки, потому что есть потребитель, и мы в этом плане достигли успеха. Вот тогда будет экономика и без всякого закона. Надо определить приоритет, и с учетом этого правильные решения принимать.

У нас все делается сверху. И это правильно, потому что в условиях демократии невозможно принять ни одного закона. Все должности у нас выборные – губернатора, мэра, депутата. Вы об этом подумайте. Ведь почему сейчас власти переходят к назначению губернатора? Он сейчас не может работать, он зависим от всех – у него избиратели, у него коммерческие структуры, у него криминал, у него мэр города, в здании которого он сидит, у него местный парламент. Со всех сторон он перекрыт. Поэтому здесь нужно выбирать еще. Естественно, если нам продолжать развивать демократию в том ключе, как мы начали, то мы будем страной с хорошей Конституцией, хорошими законами, но население не будет нас поддерживать. Мы должны понять зависимость от населения. Чтобы все законы, которые принимались, были направлены на то, чтобы обеспечить развитие экономики по другим стандартам, население не желает слышать о других законах. Вот мы в этом тупике. Мы оставляем демократию, хорошие законы, но экономики не будет. Или мы прекращаем движение в том направлении, как сейчас, и в какой-то степени демократию трансформируем к нашим российским условиям, но мы обеспечиваем развитие экономики в интересах наших граждан.
Где рынок? Рынок был в XIX веке. Сейчас всеми процессами руководят транснациональные компании. Не только внутри государства идет жесткое планирование в каждой стране, но и в масштабах целых континентов и всей планеты – они решают все вопросы. А мы отказываемся от планирования. Я не говорю о том, чтобы попытаться вернуть то, что было при советской власти. Я говорю о том, что у нас выбор: или все-таки на первом месте государство и жесткое планирование, или на первом месте уход государства из экономики и рыночного механизма? Я за первый вариант. Второй вариант губителен именно для России. Он нам не нужен, он нам мешает. Возьмите рынок США: если рынок, то они должны покупать нашу сталь, она дешевле и лучше, но они же закрыли свой рынок. Они не впускают нашу сталь – она им не выгодна. Но мы впускаем их «ножки Буша», хотя наши куры куда лучше. Но какой же это рынок? Или покупаем китайский текстиль – он хуже нашего.
Тут затронули вопрос производства льна. Никто не производит лен. Почему? Мы же производили. Или торф. У нас станции были построены до войны для работы на торфе. Торф забыли – подключили к газу. Газ можно продавать, торф не продашь. Торф гниет или горит сам по себе, а подключают к газу. Это проблема волюнтаризма или рынка? Поэтому необходимо жестко все регулировать, все из центра. Здесь отрицательное есть, я согласен, но мы из двух зол должны выбрать такой вариант.

И последний вывод. Откуда у нас могут быть хорошие экономисты, если они знают только социалистическую экономику? Как они могут прогнозировать, что они могут давать? Они не могут по-другому мыслить, у них все это в крови, и они видели только наши колхозы и наши огромные фабрики и заводы. Поэтому не надо их обвинять в чем-либо, им брать пример неоткуда.

Наши очень богатые предприниматели сами никуда ничего не инвестируют. Давайте мы им укажем – куда вложить деньги и простим их за то, что не всегда у них был правильный характер образования этих денег. И они вложат все! Мы их не будем ничем пугать, и они будут получать часть своей прибыли, но 70 процентов всей нашей экономики и всех процессов должно быть в руках руководства страны. Снова царь нужен и жесткое планирование – только так мы добьемся успеха.

[page]

Арас АГАЛАРОВ, президент ЗАО «Крокус Интернешнл»

Я хотел бы начать с замечания относительно того, что 40 процентов нашей экономики относятся к «теневой». Да, действительно, это реальная оценка Всемирного банка, что 40 процентов, а может быть, даже и больше. Я хотел бы вот этот комментарий сопроводить простым примером. Если не учитывать наследный капитал, который в той или иной форме попал в хозяйственную деятельность, а взять вновь открываемое предприятие и просчитать, допустим, 100-миллионный кредит и создание нового предприятия за эти ресурсы, то при существующей ставке рефинансирования в 10 процентов мы легко подсчитаем, что за 5 лет (а это сроки окупаемости сегодня установлены у нас в стране) надо вернуть порядка 150 миллионов долларов, т.е. по 30 миллионов в год. Если мы к этому добавим, что любая хозяйственная деятельность связана с импортом, 15 процентов средней взвешенной таможенной ставки, 18 процентов НДС, 25 процентов налога на прибыль, 26 процентов единого социального налога, 13 процентов подоходного налога и 2,2 процента налога на собственность, легко посчитать, что даже если ваш проект с инвестициями в 100 миллионов будет зарабатывать порядка 60 миллионов, вы будете ходить «в нулях». Отсюда эта цифра – 40 и более процентов «теневой экономики».

В связи с этим я бы хотел дать определение планирования и прогнозирования, как я понимаю, в рыночной системе. Мне кажется, что это создание максимально благоприятных условий для хозяйственной деятельности, развития экономики в целом при установлении объективно обусловленного уровня налогов, обеспечивающих максимальные поступления в бюджет.
Почему я так говорю? Потому что если мы посмотрим на любые снижения наших налоговых ставок и оглянемся назад на новейшую историю российской экономики, то видим, что всегда было увеличение поступлений в бюджет. НДС по прошлому году было собрано порядка 950 миллиардов рублей, из которых 250, кстати, получено таможенными органами при пересечении товарами границы и столько же было возвращено экспортерам при экспорте сырья. В сухом остатке осталось 700 миллиардов рублей к 15 триллионам ВВП по прошлому году, т.е. чуть меньше 5 процентов, а ставка 18. А если ставку сделать меньше? Я предлагаю даже 8-10 и ничего не возвращать по экспорту. Кстати, основной возврат НДС в разных странах обусловлен в основном стимуляцией экспорта. А я думаю, что стимулировать экспорт сырья нет никакой необходимости, он и так продается. Можно даже эту дельту учесть в таможенной пошлине, которая сегодня очень высокая по сырью. И таким образом поступления от одного только НДС по стране будут значительно повышены.

Теперь посмотрим на задачу по удвоению ВВП. Вывести экономику из «тени» – значит добавить очень значительные цифры к валовому доходу страны. А цифры я проиллюстрирую так. По прошлому году розничный товарооборот составил порядка 130 миллиардов рублей, «теневой» – выше 100. Мы все хорошо понимаем, что если розничный товарооборот был 230 миллиардов, то общий ВВП никак не мог быть 500, т.е. купить можно на только полученную зарплату, а если зарплата 250 миллиардов, то валовой доход в стране должен быть как минимум 750, а то и 900 миллиардов долларов.

Таким образом, мы получаем замкнутый круг – высокое налоговое бремя и отсутствие статистики. Законодательные органы беспрерывно пугают нас увеличением инфляции, хотя совершенно понятно, что инфляция может увеличиваться только в том случае, если это пустые деньги, необеспеченные товарной массой.

Я призываю к тому, чтобы сделать адекватными налоги, чтобы страна могла конкурировать сегодня. Мы хорошо все знаем, что конкуренция из области ресурсов сырьевых, трудовых, финансовых перешла в область законодательства. В мире надо научиться конкурировать и создавать конкурентные условия в плане законодательства. Если мы научимся это делать, то я думаю, что удвоение ВВП произойдет намного быстрее.

[page]

Александр ГРАНБЕРГ, председатель ГНИУ “Совет по изучению производительных сил” (СОПС) Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации и РАН, академик РАН

Хочу остановиться на одном вопросе – о территориальном аспекте индикативного планирования. Должен сказать, что специалисты по территориальному, региональному и городскому развитию никогда не впадали в иллюзию, что рынок может полностью вытеснить планирование. И в этом смысле всегда существовало единство взглядов специалистов в странах с рыночной, переходной и постсоветской экономикой.

Специфика России состоит в том, что перед нами стоит суперпроблема: как сочетать исключительное региональное многообразие с необходимостью сохранения целостности экономики и государства. И к этому добавилась новая проблема, которая становится все более актуальной. Это разное воздействие мирового окружения на разные части нашей страны. Они испытывают разные притяжения, создающие в ряде случаев серьезные угрозы для целостности страны.

Сейчас есть у нас 7 федеральных целевых программ регионального развития. Но какова их реальная сила? Например, программа по Дальнему Востоку и Забайкалью. Она охватывает 40 процентов территории страны. Ее финансирование из федерального бюджета на новый год – 850 миллионов рублей. Три доллара на одного человека этой территории. Вот таково инвестиционное участие государства в решении проблемы сохранения Дальнего Востока в едином экономическом пространстве, в подтягивании его по уровню экономического и социального развития.

СОПС переработал прогнозы до 2015 и до 2020 годов, но это научная разработка, и она пока никак не вписывается в существующую систему государственных документов. По нашему мнению, первоочередным шагом должна стать концепция территориального развития. В прошлом году было почти принято решение на уровне правительства о том, чтобы подготовить этот документ. К сожалению, попытка не реализована. Я надеюсь, что новому Министерству регионального развития просто некуда деваться, оно должно выйти с инициативой по стратегиям территориального и регионального развития.

На уровне субъектов Федерации ситуация гораздо более оптимистическая. Большинство регионов разрабатывают свои прогнозы, программы, а в последние годы вернулись к старому названию «Схема развития и размещения производительных сил». Действительно, мы имеем очень серьезный документ по Свердловской области. Это документ по индикативному долговременному планированию, но в новых условиях, на основе соединения усилий администрации, бизнеса, гражданского общества и науки.

Этот почин имеет продолжение. Сейчас уже в 10 регионах страны стали разрабатываться такие документы, и для меня большим сюрпризом было то, что министр экономического развития и торговли Герман Греф во время посещения Чеченской Республики заявил, что здесь должна быть разработана схема развития и размещения производительных сил, и дал соответствующее поручение. Но надо сказать, что это все-таки очень трудная работа.

В условиях методического и понятийного разнобоя в работах по региональным прогнозам, программам и т.д., конечно, нельзя добиться какого-то успеха. Я полагаю, задачу создания нового правового и методического обеспечения для регионального прогнозирования и планирования нужно решать. В целом, не вижу принципиальных сложностей для того, чтобы включить территориальный аспект на уровне национальной экономики, на региональном уровне в создаваемую новую систему индикативного планирования.

[page]

Шамиль АГЕЕВ, генеральный директор торгово-промышленной палаты Республики Татарстан

В Республике Татарстан, по большому счету, не было отказа от планирования. Я напомню программу мягкого вхождения в рынок, которая не допустила большого обнищания в Татарстане, хотя многие за эту программу критиковали Шаймиева. Но программа поддержки села выдержала. Несколько цифр. В этом году из бюджета республики на сельское хозяйство было выделено 2 миллиарда рублей, 1,3 миллиарда под четыре процента годовых составил льготный кредит через Тат-агропромбанк. В итоге в этом году мы получили по 27 центнеров зерновых с гектара, в то время как в 90-е годы за 16-17 центнеров не выходили.

Теперь о нефтяной отрасли. Несколько лет назад, когда был нефтяной кризис, республика за счет внутренних ресурсов и тех полномочий, которые имела по договору с Россией, сумела сохранить нефтяную отрасль. Сейчас добываем на уровне 30 миллионов тонн нефти. Понимаем, что нефть не бесконечна. В начале этого года принята программа о развитии нефтегазовой отрасли, нефтехимической промышленности до 2010 года.
Кроме того, в республике в этом году принята программа инновационного развития до 2010 года. Как она создавалась? В начале министерство объявило тендер, было создано около 20 рабочих групп, в том числе рабочая группа торгово-промышленной палаты нашей республики совместно с одним вузом. Мы выиграли этот тендер, и на основании этого была подготовлена программа, которую правительство приняло. Сейчас это не просто программа – это план, в котором предусмотрено ресурсное обеспечение.

Кроме того, у нас существует уже третья программа развития малого предпринимательства, инициатором которой тоже была торгово-промышленная палата. Нам удалось добиться выделения из бюджета 2005 года 168 миллионов рублей для малого предпринимательства. Это – конкретные деньги.
Давайте сделаем пилотную поддержку в той же Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, где вообще освободим малый бизнес от всяких налогов. Оставим один критерий: рабочие места должна занять молодежь. Ведь там 90 процентов безработных.

Фактически центр решение многих вопросов берет на себя, и у регионов нет стимула развивать свою промышленность. Очень много стягивает центр.

Чиновники из министерств Кудрина и Грефа добиваются, чтобы регионы развивались на свои инвестиции.

Возьмем авиационную промышленность. В Торгово-промышленной палате России был проведен «круглый стол» по этому вопросу. Очень толковым он был. Но вопрос так и остался нерешенным. Авиационную промышленность гробят, автомобильную уже доконали. Сигналы, которые правительство посылает олигархам, они не воспринимают. Пример – производство каустической соды. Взял хозяин 9 заводов каустической соды, скупил контрольный пакет и цену увеличил в два раза, а каустическая сода нужна нефтехимическому производству. Поэтому планировать нужно для того, чтобы ориентиры были.

[page]

Алексей ИВАНУШКИН, исполнительный директор ОАО «Стальная группа «Мечел»

В условиях свободного рынка и жесткой конкуренции необходимо не только адекватно оценивать текущую рыночную ситуацию, но и заглядывать вперед, определяя стратегические цели развития и способы их достижения. В условиях обострения глобальной конкуренции значение стратегического планирования для российских компаний многократно увеличивается. В базовых отраслях экономики инвестиционные циклы составляют от 5 до 10 лет, а значит и стратегические планы должны составляться на соответствующий период времени.

Отсутствие официальных долгосрочных прогнозов на государственном уровне, да и в целом неудовлетворительное состояние информационного пространства в России негативно отражается как на самих компаниях, так и на их контрагентах и потребителях, а в конечном итоге и на всей экономике страны.
В то же время повышение эффективности деятельности государственных институтов, координация их действий, создание единых информационных центров позволили бы увеличить прозрачность бизнес-среды, что привело бы к росту взаимопонимания между государством и бизнесом и ускорению роста экономики.

Стальной группе «Мечел» все-таки удалось сделать несколько шагов в этом направлении. Мы раскрыли информацию о нашей экономической деятельности. К этому же мы призываем наших партнеров и конкурентов.

Совместная работа с государственными структурами может стать основой решения задачи по росту ВВП, реструктуризации экономики в соответствии с современными реалиями. Мы не просим многого, нам не нужны субсидии, какие-то особенные льготы и тепличные условия. Все, что мы хотим, – это возможность работы на свободном рынке, где все участники находятся в равных условиях честной конкуренции и открытости информации.

Эти же пожелания в равной степени относятся и к насущному вопросу образования Единого экономического пространства между Россией, Украиной, Казахстаном и Республикой Беларусь.

Металлургические предприятия Украины пользуются государственной поддержкой, а производители России такой поддержкой не пользуются. Это приводит к тому, что украинская продукция получает преимущества.
В настоящее время ведется работа над подготовкой 85 соглашений ЕЭП, которые должны стать правовой основой формирования Единого экономического пространства. Предполагается, что 29 первоочередных соглашений будут подписаны в июле будущего года. Вызывает удивление тот факт, что большинство соглашений в области конкурентной политики были разработаны именно украинской стороной. И в этих соглашениях заложены именно те подходы, которые отвечают в первую очередь интересам Украины.
Неравные условия конкуренции выстраиваются нашим государством и с наиболее развитыми странами мира, например с Европейским союзом. Я имею в виду соглашение по стали.
Россия движется к ВТО, в сторону либерализации внешнеэкономических связей. Мы уже 15 лет идем по пути реформ, по пути построения нормальных и цивилизованных рыночных отношений. И нам нужно быть последовательными, если хотите, более принципиальными. Россия не должна на себя брать никаких односторонних обязательств, которые ограничивают доступ российских товаров на внешние рынки. А если ЕС угрожает ввести автономные квоты, то мы тоже должны угрожать введением адекватных ответных мер. Это нормальная практика, которая полностью соответствует нормам международного права. Только так нас будут уважать. Мировая практика неопровержимо свидетельствует о том, что те государства, которые не в состоянии адекватно реагировать на ущемление своих интересов, становятся постоянно мишенью для дискриминации.

И Россия стала именно такой мишенью.

Несмотря на то, что мы согласились на заключение соглашения по стали на новый срок, Европейский союз с 1 января вводит автономные квоты! И вводит потому, что чиновники ЕС не спешили получить мандат на ведение переговоров с Россией. Они были уверены, что в любой ситуации смогут легко ввести автономные квоты в отношении импорта из России. Они это уже делали в 2002 г. Они знают, что Россия не введет в ответ автономные квоты на чувствительные статьи импорта из ЕС.
Хочу также поделиться опасениями касательно условия вступления России в ВТО.

Проблема в том, что протоколы о присоединении к ВТО являются закрытыми до момента вступления в эту организацию. А та информация, которая публикуется в прессе, не является исчерпывающей. И мы узнаем об условиях вступления России в ВТО только после того, как официально присоединимся к этой организации. Нам остается лишь надеяться, что на второй день после вступления России в ВТО нас не поставят перед фактом, что в течение этак лет 15 мы будем поставлены в менее благоприятное положение, чем другие члены ВТО, что будем лишены возможности в полной мере отстаивать свои права.

Также не хотелось бы, чтобы после вступления в ВТО нам объявили о том, что, поскольку переговоры проходили крайне тяжело, российские переговорщики были вынуждены согласиться на оговорку о том, что в течение переходного периода, который составит лет 10, между Россией и ЕС или между Россией и США будет действовать соглашение, ограничивающее поставки российской стали на эти рынки.
Если Россия согласится на такую оговорку, то мы, российские металлурги, ни в одном суде мира не сможем обжаловать такое решение.

[page]

Галина КОВАЛЕВА, первый заместитель председателя правительства Свердловской области по экономической политике и перспективному развитию – министр экономики и труда

Ускоренный темп возможен

Предложения Свердловской области

Задача удвоения валового внутреннего продукта и преодоления бедности, поставленная в Российской Федерации, может быть успешно реализована только при наличии детально проработанных стратегических документов. Опытом Свердловской области убедительно это доказывается. Итоги социально-экономического развития области за 2001–2003 годы, оценка 2004 года и прогноз на 2005 год позволяют утверждать, что целевые параметры первого этапа Схемы развития (2001–2005 годы) будут не только достигнуты, но и перевыполнены.

Главными факторами, обеспечивающими выполнение определенных в стратегических документах регионального развития параметров, являются: широкомасштабное техническое перевооружение производства, опережающая вдвое скорость темпов прироста инвестиций по сравнению с темпами роста промышленного производства, опора на инновации и науку, значительный рост доходов населения.
Для России ускоренный рост возможен по следующим направлениям.

В первую очередь необходима активизация внутреннего рынка. В целях его оживления, удовлетворения спроса населения следует создать условия для резкого увеличения объемов жилищного строительства по доступным ценам.
В год 60-летия Победы в Великой Отечественной войне политически и морально значимым событием для ветеранов войны и всей страны в целом может стать решение вопроса об улучшении жилищных условий для тех, кто стоит в очереди на получение жилья.

Для решения этой задачи целесообразно рассмотреть возможность разработать механизм привлечения средств стабилизационного фонда федерального бюджета.
Следует вернуться и к норме предоставления организациям, строящим жилье для своих работников, льгот по налогу на прибыль.

Другим механизмом оживления экономического роста мог бы стать ежегодно утверждаемый Правительством Российской Федерации перечень важнейших строек нового строительства, реконструкции и технического перевооружения, учитывающий национальные интересы государства и специализацию регионов. Опыт утверждения такого перечня строек в Свердловской области имеется и успешно реализуется.
Не менее мощным стимулом ускоренного экономического развития может стать программа строительства государственных предприятий с высокотехнологичным производством (машиностроение, автомобилестроение, электроника, биоинженерия) на базе технологий двойного назначения. Действенным импульсом к их созданию явится принятие и реализация конкретных мер по возврату интеллектуальной собственности государству. Активными центрами отработки могли бы стать сложившиеся крупнейшие научно-технические, мощные инновационные школы России, к примеру, ОАО «Уралмашзавод».

Позиция Свердловской области состоит в необходимости разработки на уровне Российской Федерации общенациональной стратегии территориального развития, которая бы с учетом государственных интересов и приоритетов развития, существующих отраслевых концептуальных документов задала сценарные рамки развития крупных экономических зон (федеральных округов) и отдельных регионов Российской Федерации.

Это значительно бы облегчило процесс стратегического планирования развития в субъектах Федерации и городах, а также привело бы его в единое русло, что в конечном итоге способствовало бы повышению его результативности.
В декабре 2003 года Правительство Российской Федерации приняло решение о разработке Концепции территориального развития РФ. Соответствующие поручения были даны Минэкономразвития России, Госстрою России, Совету по изучению производительных сил при Минэкономразвития России и РАН, а также ряду исполнительных органов государственной власти РФ.

Повторное рассмотрение вопроса в Правительстве РФ было отложено, хотя все заинтересованные ведомства свои предложения в Минэкономразвития РФ представили.
Считаем необходимым вернуться к этому вопросу и с привлечением исполнительных и законодательных органов РФ и субъектов РФ, органов местного самоуправления, научных и проектных организаций, общественных организаций и союзов разработать стратегию территориального развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу.

В современных условиях, когда во всем мире возрастает роль регионального пространственного планирования, в России объективно возникла необходимость в разработке системы опорных документов, определяющих пространственную организацию страны.

Традиционное управление экономическим и социальным развитием в России носит отраслевой характер, в то время как граждане более «привязаны» к территории своего проживания, и качество их жизни напрямую зависит от ее обустройства.
В общей экономической, финансовой, инвестиционной, налоговой, таможенной, внешнеэкономической, других государственных политиках не ставятся пространственные цели и задачи, в то время как эти политики оказывают заметное пространственное влияние на территорию.
Таким образом, возникает необходимость рассмотреть проводимую экономическую политику в территориальном ключе и, возможно, внести в нее определенные коррективы исходя из приоритетов пространственного развития.
Эту функцию традиционно выполняет региональная политика как система принципов и мер в отношении регионов для их развития вместе с развитием государства в целом. В то же время общепризнанно, что сегодня в России оформленная региональная политика отсутствует.

В этих условиях выходом может стать концепция пространственного развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу как рамочный, руководящий политический документ, рассматривающий в качестве предмета изучения и деятельности рациональное использование пространства страны вне его привязки к внутренним административным границам.

Концепция пространственного развития призвана сформулировать базовые принципы пространственного развития России как директиву для разработки более частных и специфических политик и программ на уровне государства (Федерации), и ниже – в федеральных округах, субъектах Федерации, в муниципалитетах.

Обсудить на форуме | опубликовано: 5.01.07