О планировании и прогнозировании (Андрей Кокошин)
Если строго следовать логике любого планирования, то оно должно, прежде всего, базироваться на результатах прогнозирования. Между прогнозированием и планированием существует тесная взаимосвязь; иногда граница между ними едва различима (особенно это относится к различиям между тем, что именуется нормативным прогнозированием, и планированием). Временной диапазон прогнозирования должен либо превосходить временной диапазон политического плана, либо, по крайне мере, совпадать с ним. Практика осуществления стратегического планирования показывает, что наличие прогнозов с временным диапазоном, превосходящим временной диапазон планирования, создают у планировщиков психологический и интеллектуальный “запас прочности”.
Несмотря на весьма значительные усилия по развитию политического прогнозирования (в том числе в международно-политической сфере), его возможности в целом следует считать все еще весьма скромными.
Количество успешных подтвердившихся прогнозов в сфере мировой политики остается весьма незначительным. Поэтому политологи неоднократно высказывали мнение, в соответствие с которым при разработке вопросов будущего в мирополитических процессах (и в политических процессах в целом) следует скорее использовать понятие предположение, нежели прогнозирование: первое имеет менее обязывающий характер и более адекватно отражает возможности политологии и других общественных наук. Такими предположениями в развернутом виде могут быть сценарные варианты будущего. В сценариях конструируются ситуации, вызывающие наибольший интерес с точки зрения стратегического планирования политики, прежде всего кризисные, в результате которых могут произойти крупные изменения в мирополитической системе, в отдельном ее сегменте или в соответствующей подсистеме. Конструируются также и общие пространственно-временные циклы событий на определенный временной промежуток будущего.
Менее обязывающий характер, нежели прогнозирование, носит и понятие предвидение. Оправдавшиеся оценки будущего, сделанные теми или иными лицами, вызывают часто удивление и восхищение прозорливостью авторов этих оценок; так что понятие предвидение (удачное) имеет на себе такого рода эмоциональный отпечаток.
С использованием сценариев могут проводиться имитационные (ролевые) игры. Их участниками становятся эксперты, специалисты, входящие в “команды”, как бы представляющие, играющие роль сторон, реально участвующих в интересующем организаторов игры событии, конфликте, процессе. “Команды” должны подбираться таким образом, чтобы были “сыграны роли” по возможности всех акторов, от которых в реальной жизни зависит принятие и выполнение решений по теме игры (включая вопросы использования военных инструментов внешней политики и тех инструментов, которые предоставляются государственному руководству спецслужбами и т.п.). Членам таких игровых ‘команд’ отнюдь не лишним является ‘вживание в роль’, в том числе с использованием ‘системы Станиславского’.
Работа по разработке сценариев не может не опираться на большой массив конкретно-исторических исследований ( case – studies ), с выявленными и тщательно проанализированными причинно-следственными связями, с идентификацией точек бифуркации (в данном случае тех моментов в развитии, позже которых оно отклоняется от заданной линии или приобретает новое качество, иную степень устойчивости и др.) Соответственно выявление альтернативных путей развития политического процесса (в том числе структурных преобразований в мирополитической системе) должно опираться на исследования по альтернативной истории, которые, к сожалению, не получили должного признания в отечественной исторической науке и политологии.
Обсудить на форуме
| 
опубликовано: 5.03.07